С недавних пор со мной произошло нечто странное. Я влюбился в имена. В обычные православные имена. Хотя как обычные? Это для нас они обычные, а вот если их перевести с греческого, то очень даже рельефные, сладкие на языке и оставляющие след на сердце - «Богом избранный», «радость», «храбрый как лев», «защитник людей», «мужественный»… Мечты, самые светлые мечты родителей видятся в этих именах.

Мама, пока еще молодая и неопытная, склонилась над своим недавно появившимся на свет первенцем, тайно любуясь нежными и родными чертами лица и мечтая о счастливой судьбе сына или дочери. И большая доля ее материнского чаяния – мечта о глобальном облике своего дитя. Дать мечте имя, и навеки закрепить в вечности. Он будет милостивым и кротким врачом или храбрым и беспощадным воином? А может, он будет мудрым и справедливым? Столько имен, так трудно выбрать, так трудно определить, что же мечтается для самой дорогой и пока еще такой беспомощной крохи…

Если задуматься, за каждым из имен столько смысла. Самого разного. Произносишь имя, и в умах окружающих возникает целый фонтан эмоций, образов. Грозно рокочет на языке имя «Георгий». И хотя по факту перевод имени более чем мирный («земледелец»), сразу возникает в сознании белый конь и пронзающее дракона пламенное копье.

А какой образ возникает, когда слышишь древнее славянское имя «Любоцвет»? Прекрасный розовощекий юноша с золотыми волосами и венком из полевых цветов на кудрявой голове? Воображение рисует прекрасный и опасный для женщин всей деревни образ. Немало девичьих платочков можно будет выжимать каждый вечер, потому что ОН – улыбнулся другой.

Но даже не этим влюбили в себя разнообразные имена. Каждое имя несет на себе печать родительской любви – как заботливо повязанный мамой шарф или огромный ранец с завтраком и горой учебников за спиной у первоклашки.

А еще имя знаемо на небесах. И именно это делает его – драгоценным сокровищем.
В книге жизни, самой важной книге вселенной, не фотки из инстаграмма, а имена. Имя – дороже кредитной карты и паспорта. Знаешь имя – можешь изменить вечную участь человека. Работаешь в церкви, знаешь имя, часто подаешь записки. И имя – становится проводником, границей между двумя мирами. Ведь зачастую у тебя только имя и остается.

Потускнел образ друга детства, ныне усопшего. Ты уже и не помнишь, как он выглядел. Но есть теплый след на сердце и имя друга сладко перекатывается на языке, нежным шепотом возносясь к небу в молитве… Это миг соприкосновения миров. Доказательство, что любовь может быть вечной и даже смерть не может стать преградой для любви и дружбы.

Когда мы желаем кому-то вечной памяти, мы желаем ему вечной любви. Помним, любим, молимся. Три простых слова, связующие красной нитью все миры вселенной. Не видим, но помним. А раз помним – молимся. Да и живые – тоже нуждаются в памяти. Помнишь подругу из другого города – молишься. Потому что любишь. И с друзьями так же. И с родственниками. И даже случайно встреченными людьми. Страдаешь от жизни сам – сопереживаешь другим. Запоминаешь их имена и, сочувствуя, молишься.

Да, это трудно передать словами, но наступает момент, когда имена тех, кого ты любишь, помнишь, знаешь, за кого переживаешь, становятся твоим сокровищем. Да, ты по прежнему плотяной, и нуждаешься в пище и питье, а значит – деньгах. Но в жизни появляется новая грань, новая валюта, новая непреходящая ценность – истинные имена в твоем помяннике.

Да, сегодня Арсений, Аркадий, Валентина или Павел могут очевидно огорчать тебя. И даже обижать. Но – ты знаешь. У них, у этих людей есть «изначальный облик». Замысел Бога о них. Вот младенец Георгий исполнил замысел о себе и стал величайшим святым Георгием Победоносцем.

А Пантолеон («во всем как лев») не реализовал замысел своего отца о себе и не стал грозным воином, наводящим ужас на врагов. Зато он реализовал замысел Бога о себе. И его имя изменилось, и мы все знаем этого великого святого как Пантелеимона – «многомилостивого». Реализация Божьего замысла оказалась глубже, величественней, грандиозней. И Пантелеимон стал и воином небесным и небесным врачом и небесным принцем и все - в одной личности. Как бриллиант с многими гранями.

Вот такая тайна скрыта за именем каждого из нас – если Владимир… то КАКОЙ? Александр…. КАКОЙ? Ах, Александр Свирский – и все становится на свои места. Имя обретает подвиг и становится ясен замысел Господа именно об этой личности.

Я думаю, у нас должен быть очень пухлый помянник (или много имен в "Доброусте"). Призвание у нас, у верующих такое. Уж больно великое сокровище скрывается за несколькими буквами крещального имени. Там таится кто-то, кто дороже вселенной. Некто, кто может стать наследником Христа и небесного Царства. И ты будешь поражен его красотой и обликом в Царстве Божьем. И скажешь – «Боже. Ты ли это? О, как ты прекрасна»!

А возможно, этот некто прямо сейчас грустными глазами смотрит на нас из вечности, отчаянно нуждаясь в молитвенной помощи. Вот такие вот мысли и чувства рождаются при взгляде на таинство наших имен…

Взять их на ладонь и наполнить ими сердце, чтобы распирало грудь от этого сокровища. Ведь этого богатства у нас ни один политик не отнимет и ни один финансовый кризис не отберет. Это сокровище – вечно.

Понимающий это всегда будет с радением молиться по соглашению...